- Нельзя ничего приносить с кладбища, - часто повторяла бабушка и случилось так, что я этот запрет запомнила навсегда

Помню, когда я была маленькой, мы всей семьей поехали на кладбище. Был какой-то праздник, когда полагается поминать, убирать на могилках, красить оградки и все такое. Взрослые были заняты, а я, ученица третьего класса, осталась не у дел. Вообще не понимаю, зачем меня было туда везти, но вроде как семейная традиция. 

Пока взрослые были в своих делах и заботах, я от нечего делать ходила рядом, рассматривала надгробия, читала имена. Мое внимание привлекла могилка, судя по всему, еще совсем свежая. Там похоронили девочку, которая была чуть старше меня. И около креста лежало множество мягких игрушек. 

Мы тогда жили небогато, поэтому я не могла похвастаться изобилием мелких детских радостей. Конечно, глаза загорелись. Я про себя решила, что девочке они не нужны, а я буду с играть, чего зря добру пропадать. Выбрала самую небольшую, спрятала в свой рюкзачок и вернулась к родне. Я никому ничего не сказала, а сами взрослые моих маневров не заметили. 

Вечером в комнате я достала игрушку, стала играть, и даже спать ее положила с собой. Меня не смущало, где я ее взяла. Она же чистая, просто лежала рядом с могилкой.

Ночью я спала очень плохо. У меня поднялся жар, все тело ломило, бил озноб. Помню какое-то пограничное состояние, то ли я сплю, то ли брежу, но проснуться не могу, и веки тяжелые-тяжелые, глаз не открыть. Я даже позвать никого не могла, потому что не могла скинуть оцепенение. 

Родители утром вызывали скорую, приезжали врачи, что-то кололи, хотели забрать в больницу, но родители отказались. Весь день я провела как в дурмане, периодически выныривая из тяжелого сна, когда родители тормошили меня, чтобы дать лекарство или питье. 

На другой день они ушли на работу, а со мной осталась бабушка. Она меня таблетками не пичкала. Умыла святой водой, перекрестила, мне стало полегче. А бабушка смотрит строго и спрашивает, что я с кладбища с собой притащила. Мне очень не хотелось признаваться, но бабушка была такой суровой, что врать я не посмела. 

Я достала игрушку, которая все это время была со мной в кровати, и протянула ей. Та ее в руки не брала, а сразу в пакет. Спросила, с какой могилы взяла, заставила меня выпить воды, еще раз умыла, и ушла. Я не помню, долго ли ее не было, потому что уснула, но это уже была не горячечная одурь, которая вытягивает силы, а обычный сон. 

Я проснулась, когда бабушка уже вернулась. Она сказала, что выгляжу я уже гораздо лучше. А потом рассказала, что с кладбища никогда ничего домой брать нельзя. 

- Ты с собой с кладбище чужую боль и беду забираешь. Кладбище - место особое. Оно может и забрать боль, если знать как это сделать. А может и сгубить. Ты вот по своей глупости чуть не сгорела от жара. Видимо, та девочка, с чьей могилы ты забрала игрушку, тоже от болезни сгорела. 

Эти слова бабушки впечатались в мою память навсегда. Когда я стала постарше, я еще не раз разговаривала с бабушкой на подобные темы, она многое знала, многое могла рассказать. Я у нее, помнится спросила, а почему тогда с пьяницами, которые с могил хлеб и водку забирают, ничего не происходит. 

- Так они уже души свои испили, самое страшное с ними уже произошло. Ни один пьющий, что с кладбища водку пьет, от этой пагубы никогда уже не избавится, хоть кодируй, хоть лечи его. Кладбище его и прибирает потом. 

Не во все, что бабушка говорила, я верю, но на всю жизнь запомнила - с кладбища ничего и никогда не носила в дом. И детям своим тоже объяснила, чтобы они не попались, как когда-то это сделала я.