Как котенка за порог: дочь выставила восемнадцатилетнюю внучку и пусть та справляется, как хочет.

Поведение моей дочери мне непонятно. Выставить свою доченьку в восемнадцать лет за порог - это странно. Пусть начинает налаживать самостоятельную жизнь, говорит. Это ж дитя ещё, какая самостоятельная жизнь!

Вот её я воспитывала совсем по-другому - я всегда хотела, чтобы лучшее доставалось дочери. Пахала как лошадь для того, чтобы у ребенка были модные вещи, денежка на какую-то вкусность. Я была одна и даже не думала о том, чтобы кем-то обзавестись - у меня же дочь, которую нужно накормить, одеть и обуть.

До того, как выйти замуж, дочь жила у меня. Она встретила своего молодого человека ещё в университете, затем, достаточно быстро, с ним съехалась. Катенька, внучка моя, появилась через год после того, как Ира съехала. Только вот муженек дочери бросил их с Катей, оставив им жилье, чтобы они не требовали выплат от него.

Дочь почти и не работала, так как достаточно быстро забеременела, а подработкой сильно не прокормишься. Когда произошел развод, Катюше было едва ли три годика. В стороне я остаться не могла - всё же моя дочь и внучка нуждались в помощи. Ира смогла найти хоть и небольшой, но заработок, пока я сидела с Катей. Затем они просто начали жить у меня, а её жилье начали сдавать.

Отправив ребенка в детский сад, дочь начала хорошо зарабатывать на новой работе. Я начала сидеть с Катей намного больше, ведь к тому же я ушла на пенсию. Жили мы подобным образом вплоть до того, как Катюшу не отправили учиться. Они в этот момент переехали обратно на квартиру. Но все равно я им всегда говорила, что они могут на меня рассчитывать в случае чего.

- Она не маленькая, ноги есть, не встречай её. Нечего перед ней тут прыгать, сама еду из холодильника достанет да и погреет себе. Велико ли дело, - командовала мне дочь, пресекая моё стремление поухаживать за внучкой. Всё это было мне совершенно нетрудно, я ведь действительно хочу помогать. Однако влезать у меня не было желания.

С учебой у внучки проблем почти не было, за исключением математики и физики, которые она понимала с большим трудом. Ире я предложила взять Катюшке репетиторов, и обещала сама покрыть на них расходы, на что дочь опять ответила категорично: «Это притворство, всё и без репетиторов можем, только прикидываемся. Поймет и сама» - отрезала Ира.

Ко мне Катя заглядывала по субботам и воскресеньям. Поскольку Ира была вся в работе, я старалась больше времени проводить дома с внучкой, чтобы она не чувствовала себя одинокой. Понятное дело, что ребенку хочется тепла матери. Однако, это было вряд ли возможно с характером Иры, и я до сих пор не могу понять, как это произошло. 

- Ну что ты ей как чужой человек, не обнимешь, не погладишь по голове. Вон Катюшка говорит, что домой идти не хочет.

- Дома ей никто не разрешает лодырем быть, а тут ей очень удобно: бабушка вокруг неё скачет, мультики Катя целый день смотрит, да вкусности уминает за обе щеки, только лежать и рот открывать, ведь её и с ложечки покормят. Балуешь ты её чересчур.

Ну конечно балую! Кто же её ещё, кроме меня, с таким материнским отношением баловать будет? Очень обидно, ведь, как я говорила, я совсем по-другому к ней относилась в детстве, и такого отношения, как к у неё к Кате, к ней не было.

- Не могу сказать, что благодарна тебе за это. Я была совершенно несамостоятельной и приготовить едва что могла себе. Была бы я готова к бытовым условиям, может, и муж от меня не ушел бы!

Это было шоком для меня. Вот так она отвечает матери за беззаботное детство? Попрекает меня тем, что надо было бросать её одну? Да уж, не такого я ждала. Я, естественно, оскорбилась, и не хотела с ней разговаривать. Катюша ко мне по-прежнему приходила, только уже редко, потому что взрослела и появлялись новые интересы, друзья, знакомые.

Катя окончила школу, но в университет не пошла. Баллы она не добрала, чтобы учиться там, где она изначально желала. Однако внучка приняла для себя решение пойти на работу.

- Да и не надо мне это сейчас, я лучше, правда, поработаю. Мне кажется, что пока стоит отдохнуть от учёбы.

Всё же, я волнуюсь за внучку. Нарушив молчание и позвонив Ире, я получила сухой ответ, такой же, как и все предыдущие, о том, что её дочь и она сами разберутся. Ну и ладно.

Однажды Катя пришла ко мне в гости, однако то, что я услышала от неё, чуть до инфаркта меня не довело. Внучка спросила меня, может ли она недолго побыть у меня.

-Бабуль, я не буду тебе мешать и сразу же после покупки квартиры уеду.

Сердце ушло в пятки. Какую она квартиру собралась покупать?! Внученька мне поведала, что Ира дала ей денег на совершеннолетие с условием, что Катя оставляет ей часть квартиры, а сама на эти деньги ищет себе жильё. Восемнадцать лет, как-никак!

Когда они закончили с оформлением бумаг, дочь выставила Катю за порог. Внучка зря времени не теряет, пару вариантов уже себе нашла, но попросила меня, чтобы я её пустила жить до тех пор, пока она не оформит жилье. На съемном же дорого. Не было тут и разговора, я говорю ей, живи, сколько тебе будет необходимо. Звонок Ире не стал себя ожидать.

-С катушек съехала? Она же ещё маленькая, кто ж такое делает-то?! Ты совсем не помнишь, как я с тобой в детстве обращалась? Разве это так было?

-Хорошо бы было, если бы так. А то я ведь белоручкой была. Я Катю приучаю к самостоятельности, за что она мне будет благодарна. Не голую я её выставила, одежда есть, деньги есть. Не без мозгов, всё она себе купит и найдет.

-Что это за самостоятельность, ей едва восемнадцать исполнилось!

-Целых восемнадцать лет! Мне, знаешь ли, хочется и для себя пожить. Я, как родитель, справилась хорошо, выкормила её, обеспечила всем необходимым и на порог всегда пущу, если беда какая.

Я даже слушать это не хотела. Беда тут только в её отношении к жизни своей дочери. Как же так можно со своим дитем? Катя же, вижу, совсем не расстроена, наоборот, уже думает, как ей жить дальше. И как же мне от этого неспокойно! Попыталась я её переубедить, чтобы жила со мной, но внучка наотрез отказалась. Не нравится мне всё это, ой не нравится.

 

Читать другие истории про отношения.